Практика по корпоративным спорам

Юристы КИАП Никита Луцкий и Анастасия Галкина специально для «Адвокатской газеты» подготовили обзор наиболее интересных корпоративных споров, рассмотренных судами во 2 квартале 2021 г.

Авторы включили в обзор те дела, по которым суд какой-либо инстанции принял решение в рассматриваемый период.

Они касаются, в частности, результатов раздела имущества между супругами, надлежащего уведомления участников общего собрания, нарушения права преимущественной покупки, злоупотребления правом, исключения участника из общества.

1. Раздел имущества не приводит к получению корпоративных прав
Дело №: 305-ЭС20-22249.
Статус: Рассмотрено в Верховном Суде Российской Федерации, направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Судебный акт, принятый в рассматриваемый период: Определение Верховного Суда Российской Федерации от 06.04.2021 по делу №305-ЭС20- 22249.

Описание ситуации: В результате развода одного из участников Общества, владевшего 50% долей в уставном капитале, был произведен раздел имущества. Согласно решению суда, доли супругов в праве общей собственности в отношении спорных долей были определены равными. Таким образом, в результате развода бывшая супруга участника Общества стала обладателем 25% доли в уставном капитале.

На основании заявления бывшей супруги в ЕГРЮЛ была внесена запись, в соответствии с которой она стала числиться участником Общества с долей 25% уставного капитала. Мажоритарный участник обратился с требованием о переводе доли с бывшей супруги, поскольку считал, что доля приобретена с нарушением порядка принятия, закрепленного в Уставе Общества (в отсутствие согласия участников Общества).

Ключевой вопрос: Возможно ли приобретение имущественных прав на долю без приобретения корпоративных?

Позиция нижестоящих судов: Согласно позиции судов, право на долю в Обществе перешло к бывшей супруге на основании судебного решения, а не сделки (для перехода в результате которой необходимо согласие участников).

При этом положения Устава Общества не содержат ограничений или специальных требований в случае раздела общего имущества супругов.

Таким образом, согласие участников на переход доли к бывшей супруге не требовалось и основания для перевода доли отсутствуют.

Позиция Верховного суда: Верховный Суд не согласился с позицией нижестоящих судов. При расторжении брака судом не разрешался вопрос о приобретении бывшей супругой статуса участника Общества. В результате решения суда она приобрела лишь имущественные права на долю в уставном капитале.

Приобретая право на долю, бывшая супруга должна была соблюсти всю корпоративную процедуру, в том числе получить согласие участников Общества на вхождение в их состав.

При этом решение регистрирующего органа и внесение сведений в ЕГРЮЛ само по себе не ведет к возникновению у бывшей супруги корпоративных прав.

2. Решение о признании банкротом как существенное изменение обстоятельств
Дело №: А55-1163/2020.
Статус: Рассмотрено в Арбитражном суде Поволжского округа, судебные акты первой и апелляционной инстанции отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Судебный акт, принятый в рассматриваемый период: Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 20.04.2021 № Ф06-2663/2021 по делу №А55-1163/2020.

Описание ситуации: Между Истцом и Ответчиком был заключен договор купли-продажи 67% доли в уставном капитале Общества.

Согласно договору, продавец (Ответчик) гарантировал, что до подписания договора доля в уставном капитале Общества никому другому не продана, не подарена, не заложена, не обременена правами третьих лиц, в споре и под арестом (запрещением) не состоит.

Однако когда покупатель (Истец) в целях реализации своих прав начал процесс регистрации изменений ЕГРЮЛ, в совершении таких действий ему было отказано.

Отказ был вызван тем, что еще за два года до заключения договора купли-продажи был наложен запрет на совершение регистрационных действий на основании постановления судебного пристава-исполнителя. Впоследствии, Общество, доли которого были объектом сделки, было ликвидировано (в связи с завершением процедуры банкротства). Истец обратился с требованием о расторжении договора купли-продажи и о взыскании суммы, которая была уплачена по сделке.

Ключевой вопрос: Является ли банкротство Общества существенным изменением обстоятельств при условии, что заявление о банкротстве было подано до заключения договора купли-продажи?

Позиция нижестоящих судов: Требование было удовлетворено в полном объеме: договор подлежит расторжению, а денежные средства – возврату покупателю. Согласно позиции судов, покупатель не имел возможности зарегистрировать свое право и реализовать полномочия собственника доли. Кроме того, были применены положения о расторжении договора в связи с существенным изменением обстоятельств.

Позиция суда кассационной инстанции: Суд кассационной инстанции обратил внимание на следующие доводы заявителя кассационной жалобы.

Во-первых, продавцом были сообщены покупателю все сведения о хозяйственно-финансовом состоянии Общества, размере кредиторской задолженности, иных значимых для определения финансового положения Общества показателях.

Во-вторых, на момент заключения договора, Обществом было подано заявление о банкротстве. Отдельно суд отметил, что суды при определении банкротства Общества как существенного изменения обстоятельств не учли требований п. 2 ст. 451 ГК РФ.

С учетом указанного, суд кассационной инстанции счел преждевременным решение об удовлетворении требований в полном объеме и расторжении договора, возврате денежных средств покупателю, и направил дело на новое рассмотрение.

3. Надлежащее уведомление участников вне зависимости от размера доли
Дело №: А40-24015/2020.
Статус: Рассмотрено в Девятом арбитражном апелляционном суде после направления на новое рассмотрение.

Судебный акт, принятый в рассматриваемый период: Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.05.2021 № 09АП-24109/2021 по делу № А40-24015/2020.

Описание ситуации: На внеочередном общем собрании миноритарные акционеры с суммарной долей участия в уставном капитале Общества 26% не присутствовали.

Доказательств направления юридически значимых сообщений о проведении внеочередного собрания в порядке ст. 165.1 ГК РФ представлено не было.

Считая, что собрание было проведено с нарушением требований об информировании участников Общества, миноритарии обратились с иском к Обществу.

Ключевой вопрос: Влечет ли недействительность решения, принятого на общем собрании, отсутствие уведомления миноритарных акционеров, которые не смогли бы в любом случае повлиять на решение?

Позиция нижестоящих судов

Обзор судебной практики по корпоративным спорам (май 2021)

Друзья, мы подготовили обзор корпоративных споров в практике Верховного Суда РФ за май 2021 г. Участники споров, судебные акты по которым проанализированы в обзоре, обжаловали сделки по отчуждению долей и выходу участников из состава ООО, а также требовали взыскания убытков с руководителей обществ
При дарении доли в ООО согласие остальных участников ООО требуется, если это предусмотрено уставом
Свыше миллиарда рублей взыскали с директора общества в качестве убытков по сделке, связанной с оплатой доли в уставном капитале
Назначение бывшего участника ООО руководителем этого общества не свидетельствует о мнимости договора купли-продажи доли
С директора АО взыскали убытки по договору аренды, заключенному на нерыночных условиях
Суд расценил фактические действия участников спора как доказательство признания ими действительности сделки участника ООО по выходу из общества
ВОССТАНОВЛЕНИЕ КОРПОРАТИВНОГО КОНТРОЛЯ
При дарении доли в ООО согласие остальных участников ООО требуется, если это предусмотрено уставом

Продажа или уступка участником общества своей доли третьему лицу допускается, если это не запрещено уставом. При этом другие участники общества, по общему правилу, имеют преимущественное право покупки этой доли по цене предложения третьему лицу.

Однако право преимущественной покупки не распространяется на случаи дарения доли. Если уставом общества необходимость получения согласия общества или остальных участников на уступку доли участника третьему лицу иным образом, чем продажа не предусмотрена, отсутствие согласия на ее безвозмездную передачу не является основанием для оспаривания такой сделки.

Участник ООО (далее – Истец) обратилась в арбитражный суд с требованием о переводе на общество права на долю в размере 50% в уставном капитале этой организации. Спорная доля была подарена ответчику, однако согласие Истца на совершение сделки получено не было.

Суды трех инстанций в удовлетворении требований отказали, разъяснив право преимущественной покупки на случаи безвозмездной передачи участником принадлежащей ему доли третьему лицу не распространяется.

Уставом общества может быть предусмотрена необходимость получения согласия общества или остальных участников на уступку доли участника третьему лицу иным образом, чем продажа.

Именно такие разъяснения содержатся в пункте 12 12 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 09 декабря 1999 №90/14 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью».

В рассмотренном деле доля была получена ответчиком по договору дарения, удостоверенному нотариусом, и соответствующие изменения зарегистрированы в ЕГРЮЛ. При этом из буквального анализа содержания устава ООО необходимость получения согласия общества или остальных участников на уступку доли участника третьему лицу иным образом, чем продажа, прямо не следовала.

В передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ было отказано.
Определение Верховного Суда РФ от 26 мая 2021 г. № 304-ЭС21-4574
ВЗЫСКАНИЕ УБЫТКОВ С ДИРЕКТОРА
Свыше миллиарда рублей взыскали с директора общества в качестве убытков по сделке, связанной с оплатой доли в уставном капитале ООО
Совершение обществом сделки с заинтересованностью без надлежащего корпоративного одобрения, повлекшей причинение обществу убытков, является основанием для взыскания таких убытков с генерального директора.
С учетом конкретных обстоятельств, убытки подлежат взысканию независимо от последующего одобрения сделки, а также признания ее недействительной и возврата обществу ранее отчужденного имущества.

Акционеры ЗАО «СОВХОЗ им. ЛЕНИНА» (далее также – Совхоз, Общество) обратились в Арбитражный суд Московской области с заявлением о взыскании с Грудинина П.Н. (далее – ответчик) в пользу Общества убытков в сумме свыше 2 млрд., в том числе 1,095 млрд. руб. в качестве реального ущерба и 998 млн. руб. – упущенной выгоды.

Решением Арбитражного суда Московской области от 1 ноября 2019 г., оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, взысканы убытки в размере 1,066 млрд. руб.

Суды ссылались на вступившее в законную силу решение Арбитражного суда по делу № А41-10337/18 от 6 марта 2018 г., которым установлена невыгодность для Совхоза сделок по передаче в счет оплаты доли в уставном капитале ООО «ТТ ДЕВЕЛОПМЕНТ» земельных участков.

В 2008 г. Совхоз и еще 6 физических лиц заключили учредительный договор о создании ООО «ТТ ДЕВЕЛОПМЕНТ» с уставным капиталом 61 млн. руб. Основной вид деятельности общества — Строительство жилых и нежилых зданий (ОКВЭД 41.2).

Совхоз в оплату доли в уставном капитале ООО «ТТ ДЕВЕЛОПМЕНТ» стоимостью 29 млн. руб. передал два земельных участка в ближайшем Подмосковье общей стоимостью свыше 1 млрд. руб. (см. схему).

Акционеры Совхоза оспорили эту сделку, так как она не предусматривала равноценное встречное исполнение обязательств, и, являясь сделкой с заинтересованностью, не была одобрена собранием акционеров.

Решением Арбитражного суда Московской области от 06 марта 2018 г. по делу № А41-10337/18, оставленным без изменения апелляционной и кассационной инстанциями, учредительный договор и сделка по внесению земельных участков признаны недействительными.

14 сентября 2018 г. ООО «ТТ ДЕВЕЛОПМЕНТ» было принято решение о ликвидации, в настоящий момент общество является действующим.

Удовлетворяя частично требования, суды пришли к выводу о том, что Грудинин П.Н. действовал недобросовестно. Являясь генеральным директором Совхоза, он совершил сделку по передаче в счет оплаты доли в размере 48% уставного капитала ООО «ТТ ДЕВЕЛОПМЕНТ» номинальной стоимостью 29 млн. руб.

, земельных участков, рыночная стоимость которых превышала 1 млрд. рублей. Сделка была очевидно невыгодной и убыточной для Совхоза, а кроме того, не была одобрена в порядке, предусмотренном Федеральным законом от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее – Закон об АО).

При этом суды отклонили доводы о последующем одобрении сделки в декабре 2018 года, поскольку еще ранее решением Арбитражного суда Московской области по делу № А41-10337/18, вступившем в силу 18 мая 2018 г. такая сделка была признана недействительной.

Отметим, что при первоначальном рассмотрении спора во взыскании убытков было отказано.

Суды ссылались, в частности, на то, что (i) передача имущества являлась частью взаимосвязанных сделок, преследующих единую хозяйственную цель, и (ii) в связи с ликвидацией ООО «ТТ ДЕВЕЛОПМЕНТ» в 2018 году Совхозу был передан земельный участок, рыночная стоимость которого составляла 1,037 млрд. руб. и убытки отсутствовали.

Определение Верховного Суда РФ от 25 мая 2021 г. № 305-ЭС19-23402
СДЕЛКИ С ДОЛЯМИ
Назначение бывшего участника ООО руководителем этого общества не свидетельствует о мнимости сделки по продаже доли
Особенностью мнимой сделки является то, что ее стороны стремятся правильно оформить все документы, не намереваясь при этом создать реальных правовых последствий.
Однако назначение продавца доли общества его руководителем не свидетельствует о мнимости договора купли-продажи, поскольку правовое содержание статуса участника общества и его руководителя различно, и не свидетельствует о сохранении бывшего участника контроля над обществом.
В Арбитражный суд Краснодарского края обратилась бывшая супруга (далее – Истец) участника ООО «ЮГЭНЕРГОМОНТАЖ» (далее также – Общество), продавшего 1/3 доли в уставном капитале этого общества своему родственнику.
Истец настаивала на ничтожности (мнимости) оспариваемой сделки ввиду того, что:
(1) стороны договора являются родными братьями;
(2) цена отчуждаемой доли общества не соответствует ее действительной стоимости;
(3) сделка заключена с целью сокрытия стоимости имущества, подлежащего разделу после расторжения брака;
(4) супруг после продажи доли остался руководителем общества, а значит, сохранил контроль над ООО.

Согласно обстоятельствам рассмотренного дела, договор купли-продажи доли был заключен в декабре 2018 г., при этом Истец дала нотариальное согласие как супруга продавца, на совершение оспариваемой сделки.

Обращаясь в суд, Истец настаивала на том, что была введена в заблуждение относительно существа сделки: доля была отчуждена по цене 2 млн. рублей, что значительно ниже ее рыночной стоимости.

По данным СПАРК, чистые активы Общества на конец 2018 года составили 50 млн. рублей. Деятельность Общества была прибыльной, сумма чистой прибыли за 2018 год превысила 53 млн. рублей, за 2017 и 2016 гг. – около 26 млн. рублей.

Суды трех инстанций в удовлетворении требований Истца отказали на основании следующего:
Сделки между аффилированными лицами сами по себе российским законодательством не запрещены;Истец не представила доказательств невозможности получения сведений о нерыночном характере сделки, поскольку сведения о финансовом положении общества являются общедоступными (размещаются в сети Интернет);
Довод о том, что продавец доли после совершенной сделки не утратил контроль над обществом, поскольку стал его руководителем, также несостоятелен, так как правовое содержание статуса участника общества и его руководителя различно, и назначение продавца доли руководителем общества не может само по себе свидетельствовать о мнимости договора купли-продажи доли.

Обстоятельства совершения оспариваемой сделки устанавливаются на основе совокупности согласующихся между собой доказательств, которые представляются в суд лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений.

В рассмотренном деле сделка была фактически исполнена, право собственности перешло к покупателю, денежные средства в размере 2 млн. рублей, полученные при продаже доли, переданы Истцу.

Суды также отклонили довод Истца о нарушении норм процессуального права в связи с употреблением судом первой инстанции латинского выражения Venire contra factum proprium.

Данная терминология является юридической и восходит еще к римскому праву, и подразумевает, что сторона не может ставить себя в противоречие к своему предыдущему поведению по отношению к другой стороне, если последняя действовала разумно, полагаясь на такое поведение.

Это соответствует признанной международным и национальным правом и широко используемой на практике доктрине estoppel.

Определение Верховного Суда РФ от 24 мая 2021 г. № 308-ЭС21-6292
ВЗЫСКАНИЕ УБЫТКОВ С ДИРЕКТОРА
С директора АО взыскали убытки по договору аренды, заключенному на нерыночных условиях
Акционер общества, предъявляя к единоличному исполнительному органу требование о возмещении убытков, должен доказать, что речь идет не просто об элементах обычного хозяйственного риска, а о виновном поведении лица.
При этом должен быть доказан (i) факт причинения обществу убытков и их размер, (ii) противоправность действий директора, (iii) наличие причинной связи между действиями директора и наступившими неблагоприятными последствиями.

В случае отказа директора от дачи пояснений по требованиям Истца, такое поведение признается недобросовестным. Суд вправе возложить на директора бремя доказывания отсутствия нарушения обязанности действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно.

Акционерное общество (Истец) обратилось в Арбитражный суд с требованием о взыскании с директора этого общества убытков в сумме 33 млн. рублей, в виде разницы между фактически выплаченной суммой арендных платежей и определенной экспертом рыночной стоимостью аренды оборудования для производства комбикорма.

В обоснование своих доводов истец ссылался на отчет аудиторской фирмы, согласно которому фактическая ставка аренды по договору превышала рациональную величину аренды за оборудование более чем в 12 – 14 раз.
Суды отклонили ссылки ответчика на:
(1) расчеты планово-экономического отдела общества;(2) письмо в адрес старшего вице-президента общества о том, что решение о заключении сделки было принято в результате необоснованного повышения цен на комбикорма поставщиками;
(3) доводы о том, что с учетом всех затрат на производство кормов с использованием арендованного оборудования их себестоимость была ниже цены закупаемых кормов у сторонних производителей.

Суды согласились с доводами Истца о том, что арендная плата в размере 3 млн. рублей в месяц была явно завышенной, поскольку стоимость всей комбикормовой установки составляла около 10 млн. рублей.

Кроме того, арендованные комбикормовые станции не предусматривали термическую обработку кормов, что являлось нарушением действующего законодательства.
Определение Верховного Суда РФ от 21 мая 2021 г. № 309-ЭС21-6288
ВЫХОД УЧАСТНИКА ИЗ ОБЩЕСТВА
Суд расценил фактические действия участников спора как доказательство признания ими действительности сделки участника ООО по выходу из общества
Суд отказывает в признании оспариваемой сделки недействительной, если предыдущие фактические действия участников спора свидетельствуют о том, что они воспринимали ее как действительную.

Такой подход применим также в корпоративных спорах в случае оспаривания сделки по выходу участника из ООО в нарушение предусмотренного уставом и (или) законом прямого запрета..

Бывшая супруга участника ООО, а также сам участник (далее – Соистцы) обратились в Арбитражный суд с требованием о признании недействительной сделкой заявление участника о выходе из общества.

Соистцы, в частности, требовали (1) признать право их общей собственности на эту долю, а также (2) признать недействительными все принятые после выхода участника из ООО корпоративные решения (в связи с отсутствием кворума).

По их мнению, сделка по выходу из ООО являлась ничтожной потому, что была совершена в нарушение (i) установленного уставом общества прямого запрета на выход участника из состава участников общества, и (ii) положений статьи 246 Гражданского кодекса РФ. Так как спорная доля находилась не в совместной, а в долевой собственности, и распоряжение ею должно было осуществляться по соглашению всех участников (то есть Соистцов). Такое согласие бывшая супруга не давала.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды сослались на то, что:
(1) поведение Истца, инициировавшего судебный процесс по связанному с рассматриваемым спором делу № А40-222400/2018, и фактические действия участников спора свидетельствуют о том, что они воспринимали одностороннюю сделку истца по выходу из общества как действительную;(2) заявление о выходе участника из состава ООО подано спустя год после расторжения брака между Соистцами, при этом процедура раздела совместно нажитого имущества не была инициирована;
(3) Бывшая супруга не представила доказательств того, что ООО знало или должно было знать о несогласии другого супруга на совершение данной сделки (пункт 2 статьи 35 Семейного кодекса РФ);
Кроме того, суды указали на пропуск Соистцами срока исковой давности по требованию о признании заявления о выходе участника из общества недействительной сделкой и применении последствий ее недействительности.
Определение Верховного Суда РФ от 28 мая 2021 г. № 305-ЭС21-6623

Связаться с нами вы можете

Четыре типичных повода для корпоративного спора. Изучаем судебную практику

В предыдущем номере мы систематизировали причины корпоративных конфликтов, а также способы их избежать. К сожалению, здесь, как с беременностью или интересными болезнями – средства предохранения люди часто не используют, несмотря на их наличие. И причины те же: романтика (доверие) и недооценка рисков (русский авось).

Но даже использование защитных средств не дает 100% гарантии от корпоративного конфликта. Поэтому нам есть чем продолжить тему. В настоящей статье мы обратимся к конкретным судебным делам и вникнем в детали нашумевших корпоративных конфликтов. Уверены, многие читатели увидят параллели с их собственными компаниями.

А может быть, даже диагностируют тревожные симптомы.

Говорящие цифры

Судебная статистика гласит: в 2016 г. арбитражными судами было рассмотрено 15 668 корпоративных споров; в 2017 г. – 18 390; а в 2018 г. – 20 2551. Как видно, количество таких дел из года в год неуклонно увеличивается. Вероятно, участники корпоративных отношений склонны искать защиту именно в суде.

Хотя каждому известно, что худой мир всегда лучше доброй войны. Простой экономический расчет наверняка покажет, что без суда при разумном подходе решить любой корпоративный конфликт просто выгоднее.

Но, увы, действиями участников конфликта часто руководят не расчеты, а эмоции, традиции, эгоизм, гордыня, жажда мести и т.п.

Перспективы в суде

Итак, вы не озаботились вопросом о том, как цивилизованно конфликтовать или «разбегаться» при возникновении конфликта. И не смогли решить все вопросы по-доброму. А конфликт у вас немаленький. Связан, например, с анализом деятельности компании за несколько лет. С обоснованием, почему ваш ответчик – нехороший человек по тем или иным причинам. Что ждет вас в суде?

Бывают, конечно, достаточно динамичные, короткие по времени споры. Но в стандартном корпоративном конфликте чаще всего не так. Вы будете платить немалые деньги юристам, тратиться на госпошлины и нести массу других издержек.

Например, терять выручку и прибыль, отказываться от участия в закупочных процедурах, привлекать новых контрагентов, нести репутационные потери. Обязательно найдутся и другие статьи неожиданных расходов. Каждый спор индивидуален.

Известен случай, когда суд удовлетворил иск участника об истребовании документов ООО и назначил астрент (специальный штраф за неисполнение судебного решения) – 5000 руб. в день до полного исполнения решения. Вроде не так и много, но передача документов по решению идет уже четвертый месяц…

Кроме того, вы можете столкнуться:

с необходимостью вести несколько (иногда десятки) судебных дел параллельно;
попытками ареста счетов и имущества;
судебными запретами на распоряжение долями и внесение изменений в ЕГРЮЛ;
апелляциями и кассациями;
административными проверками компании (во всех мыслимых сферах), в т.ч. по инициативе оппонентов;
визитами правоохранительных органов (в рамках уголовных дел и прокурорского надзора);
криминальными методами воздействия;
созданием «красочной» картинки в СМИ;
банкротством и т.д.

И, конечно, вас будут терзать сомнения о том, что в суде все заранее решено против вас. Будет казаться, что в связи с этим нужно срочно предпринимать какие-то действия. И касаться это будет не только суда, но и всех остальных государственных органов.

https://www.youtube.com/watch?v=aKIHSUF6RQY\u0026pp=ygU90J_RgNCw0LrRgtC40LrQsCDQv9C-INC60L7RgNC_0L7RgNCw0YLQuNCy0L3Ri9C8INGB0L_QvtGA0LDQvA%3D%3D

В общем, конфликтный способ разрешения корпоративного спора – это нервно, долго, дорого и рискованно по отношению к вашему бизнесу. Хотя иногда другого выхода или нет, или его вам просто не оставляют.

Третейское разбирательство

Вот только решение корпоративных конфликтов в третейском разбирательстве пока не пользуется популярностью. Дело в том, что за третейскими судами закрепилась негативная слава. Совсем недавно их насчитывалось несколько тысяч, и большинство из них были «карманные». Кроме того, корпоративный конфликт плохо ассоциируется с третейским судом.

В защиту третейского разбирательства есть несколько веских аргументов.

Во-первых, все «нехорошие» третейские суды «убил» только что упомянутый Федеральный закон от 29.12.2015 № 409-ФЗ, который вступил в силу осенью 2016 г. Те суды, которые могут рассматривать корпоративные споры, получают разрешение на осуществление деятельности напрямую в Правительстве РФ по представлению Минюста России. И с осени 2016 г. таких судов появилось только пять.

Во-вторых, если сопоставить расходы, которые стороны корпоративного конфликта при его полномасштабном развитии могут понести в суде, и стоимость третейского разбирательства, то последнее наверняка выиграет с большим отрывом.

В-третьих, обычная судебная процедура публична. «Грязное белье» компании будут полоскать все, кому не лень (или кому интересно). Простой пример: в рамках нашей статьи мы разбираем чужие кейсы – они открыты и общедоступны. А третейское разбирательство – практически всегда тайное. Поэтому рассказать о третейском споре мы просто не сможем.

Представим, что есть какой-то принципиальный вопрос, для решения которого требуется независимый арбитр. Стороны готовы к конструктивному диалогу, но решить свой спор сами не могут. При этом они не успели пуститься «во все тяжкие»: административные и правоохранительные органы не привлечены, СМИ тоже не в курсе. Третейская процедура в данном случае – то, что доктор прописал.

В-четвертых, третейское разбирательство не только тайное, но и, нередко, более профессиональное. Кроме того, в этой процедуре вы можете постараться обезопасить себя от влияния на спор коррупционных факторов. Если для рассмотрения спора по договоренности сторон назначается три арбитра (можно и больше), то одного из них выберете и назначите вы. Он даже не обязательно должен быть юристом.

Поводы для споров

Теперь перейдем к конкретным примерам конфликтов. Охватить все возможные причины и поводы мы не сможем.

Но пока рассмотрим только дедлок (когда два участника с долями по 50% не могут прийти к единому мнению), выход участника из ООО, истребование документации общества.

А также ситуацию, когда бизнес оформлен на номинальное лицо и, чтобы защитить активы, истинный бенефициар компании вынужден выйти из тени (иногда применяется такой интересный термин, как «корпоративный стриптиз»).

1. Дедлок

Ситуация, когда переговоры зашли в тупик, а формального перевеса ни у кого нет, характерна для непубличных АО и ООО. В прошлой статье мы рассказывали про риски распределения бизнеса 50 на 50.

Если в компании два собственника с равными долями и между ними случится конфликт, то разрешить их разногласия порою не поможет даже суд.

Возникает логичный вопрос: что можно реально сделать в этой ситуации? Есть несколько вариантов.

1) Провести повторное собрание с заниженным тридцатипроцентным кворумом. Эта возможность предусмотрена только в АО (п. 3 ст. 58 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», далее – Закон об АО).

Но это всегда нечестный путь. Невозможно представить себе оппонента, который в ситуации конфликта два раза подряд получил извещение о собрании и осознанно не пришел.

Обычно впоследствии выясняется недобросовестность инициатора собрания при извещении второго акционера.

2) Признать неголосующими акции или долю второго участника на конкретном собрании из-за того, что тот злоупотребляет правами. Идея, конечно, интересная, но шансы реализовать ее практически нулевые.

3) Исключить оппонента из состава участников ООО (в отношении АО подобный механизм отсутствует). Такая опция предусмотрена в абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ и в ст. 10 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон об ООО).

Это возможно только при грубом нарушении участником своих обязанностей. Или в ситуации, когда он своими действиями (бездействием) затрудняет деятельность общества. Например, не ходит на собрания или не голосует, чем мешает нормальной деятельности общества.

Эффективно использовать этот инструмент на практике тоже почти невозможно.

Два собственника владели равными долями в уставном капитале ООО. Они договорились, что каждый из них по очереди будет генеральным директором и меняться они будут раз в пять лет.

Спустя время отношения между участниками разладились, и один из них обратился в суд с требованием об исключении другого из общества. Он указал, что за пять лет директор ни разу не провел очередных собраний, действовал в ущерб интересам компании, причинил ей убытки.

Ответчик подал встречный иск: обвинил истца в неоднократном уклонении от участия в общих собраниях, а также в действиях, затрудняющих работу фирмы.

Суды разных инстанций удовлетворяли то основной иск, то встречный. Точку поставил ВС РФ: отказал обоим. Он указал, что задача суда – защитить ООО.

Когда недоверие между участниками достигает критической отметки, они перестают защищать интересы фирмы и начинают сводить счеты друг с другом. В такой ситуации правильно либо ликвидировать фирму, либо одному из участников выйти из нее.

А вот оснований для исключения участника из общества в такой ситуации нет (определение ВС РФ от 08.10.2014 по делу № 306-ЭС14-14, А06-2044/2013).

Логика суда в подобных случаях такова: для исключения из компании участник должен совершить слишком много «подвигов». А основной посыл ВС РФ в данном деле: разбирайтесь сами.

Выводы высшей судебной инстанции были восприняты другими судами (см., например, решения Арбитражного суда Брянской области от 29.03.2018 по делу № А09-7751/2017, Арбитражного суда Омской области от 01.10.

2015 по делу № А46-16210/2014).

4) Принудительно ликвидировать компанию в связи с невозможностью дальнейшей деятельности (подп. 5 п. 3 ст. 61 ГК РФ). Случаи применения этого способа крайне редки. Но, мы полагаем, они бывают чаще, чем исключение участника из ООО. К тому же такая ликвидация может быть применена к любой компании: и к АО, и к ООО.

К слову сказать, АО так и не было ликвидировано. Но лишь потому, что уже в 2016 г. акционеры, наконец, смогли договориться и заключили мировое соглашение. Вероятно, грозящие при ликвидации потери активов наконец-то смогли произвести отрезвляющий эффект.

Для предотвращения подобных ситуаций напоминаем совет из нашей первой статьи: не допускайте равное распределение долей (акций) в обществе. А если по-другому не получается, заключите корпоративный договор и предусмотрите в нем механизм выхода из дедлока.

2. Участник (акционер) истребует документы

За невыполнение требований о предоставлении документов или информации компанию могут оштрафовать на сумму до 700 000 руб. (ч. 1 ст. 15.19, ч. 2 и 11 ст. 15.23.1 КоАП РФ, п. 7 информационного письма Президиума ВАС РФ от 18.01.2011 № 144 «О некоторых вопросах практики рассмотрения арбитражными судами споров о предоставлении информации участникам хозяйственных обществ»).

Казалось бы, все процедуры четко регламентированы законом. Но и здесь не обходится без споров. Иногда для менеджмента компании (реже – для участников или акционеров) чье-то стремление получить бухгалтерские и иные документы не несет ничего хорошего. Особенно часто так бывает, когда в компанию пришли новые собственники.

При получении информации и документов участник (акционер) может развернуть кампанию по оспариванию сделок и взысканию убытков с контролирующих лиц, которые прежде спокойно жили и потихоньку выводили активы. Бывает, что долю в компании купили конкуренты и стоит задача до последнего защищать тайны бизнеса.

Один из самых нашумевших споров (по упоминаниям в СМИ и последствиям для акционеров) по поводу получения информации о деятельности общества произошел между ОАО «Тольяттиазот» и ОАО «Объединенная химическая компания “Уралхим”» (далее – ОАО ОХК «УРАЛХИМ»).

Особенности корпоративной практики Судебной Коллегии по Экономическим спорам Верховного Суда

Корпоративные споры всегда выделялись из общей массы арбитражных дел, но скорее не своей сложностью, а особенностями правового регулирования этой сферы правоотношений.
Корпоративное законодательство (особенно в сфере коммерческих корпоративных структур) в основном диспозитивное – здесь много отдано на откуп самим участникам соответствующих правоотношений, что естественно и отражает особенности регулирования предпринимательских отношений.
Члены корпорации (участники ООО, акционеры) наделены широкими полномочиями в отношении определения организационно-правовой формы, структуры органов управления, их полномочий, условий и порядка проведения корпоративных мероприятий и одобрения сделок.
Кроме того, участники корпораций имеют возможность вполне легально «обойти» даже те немногие императивные ограничения и требования, которые содержатся в законодательстве, посредством заключения «корпоративных договоров», позволяющих определять порядок осуществления корпоративных прав участниками обществ и обязывающих партнеров по корпорации действовать определенным образом.
Все это законодательное «великолепие», предоставляющее значительную свободу участникам корпоративных образований, однако не исключает периодических споров между участниками обществ, которые доходят до арбитражных судов.

И здесь возникает коллизия – насколько глубоко арбитражный суд должен углубляться в разрешение корпоративного конфликта с учетом принципов диспозитивности этой сферы и свободы предпринимательских отношений вообще. Например, если стороны договора поставки четко не согласовали количество поставляемого товара – сделать за них это суд не сможет, поскольку определение условий договора – это суверенна сфера участников правоотношений и определяется только их волей. Где такой предел в корпоративной сфере?

Многие участники обществ, столкнувшись с безвыходной ситуацией, считают, что суды должны искать выход из «корпоративного» тупика за них.

Характерно, что одним из первых корпоративных дел, рассмотренных СКЭС (после объединения ВС И ВАС РФ) как раз и стал спор, вытекающий из корпоративного конфликта, парализовавшего деятельность коммерческого общества (Определение ВС № 306-ЭС14-14).

Суть спора состояла во встречных требованиях каждой из сторон об исключении другой стороны из Общества на основании совокупности недобросовестных действий, препятствовавших деятельности Общества.

Тогда судьи ВС указали, что истинной целью обеих сторон является не восстановление нормальной хозяйственной деятельности общества (за счет исключения виновника деструктивных действий), а попытка разрешить внутрикорпоративный (по сути межличностный) конфликт.

В условиях фактически равнозначных взаимных претензий (и недобросовестных действий) – такой конфликт не может быть разрешен судом путем исключения кого либо из участников из общества – и они сами должны приложить усилия к прекращения и конфликта и/или совместной корпоративной деятельности (путем выхода из общества или его ликвидации).

Таким образом суд отказал в разрешении конфликта, посчитав это
(в сложившихся условиях) прерогативой самих участников.

Изменилось ли что-то в подходах ВС к корпоративным конфликтам с момента упомянутого спора. Для этого обратимся к текущей практике СКЭС по этой категории дел, проанализировав несколько интересных Определений Экономической Коллегии первой половины 2017 года.

Пределы судебного исследования обстоятельств корпоративного конфликта

В деле №305-ЭС16-10612 (А41-21804/2014) Истцом был заявлен иск о признании недействительной, совершенной дочерним акционерным обществом сделки по отчуждению активов (тоже акций) некоему третьему лицу. В месте с этим, были заявлены и прочие «смежные» требования — признание недействительными решений нового участника Общества и некоторых записей ЕГРЮЛ.

При рассмотрении дела выяснилось, что между участниками спора существует конфликт, связанный с тем, что стороны предоставили взаимоисключающие документы, подтверждающие владение спорными акциями дочерней компании (разные договора купли-продажи).

При этом сторонами, в частности заявителем, не представлено выписок из реестра акционеров (на момент совершения оспариваемых действий), которые в соответствии с законом являются единственным допустимым доказательством статуса акционера общества.

При этом, Коллегия критически отнеслась к «косвенным» доказательствам владения акциями, которые представил заявитель – материалам и приговору по уголовному делу.

В итоге Истцу было отказано в иске со ссылкой на то, что заявителем по такому роду требований может выступать только акционер общества, статус которого Истцом не доказан.

В этом деле СКЭС продемонстрировала строгий подход к определению владения корпоративным активом (акциями), который может быть достоверно подтвержден только одном способом – выпиской из реестра акционеров. Совокупность неочевидных косвенных доказательств не может быть, по мнению СКЭС, обоснованием наличия корпоративных прав.

В этом споре Коллегия подтвердила, что все риски, связанные с нарушением обязательных требований к учету прав на ценные бумаги, ведения соответствующего реестра (и соответственно, подтверждения корпоративных прав) лежат на заинтересованном лице, считающим себя акционером и суды вправе отказать в иске со ссылкой на отсутствие допустимых и достоверных доказательств владения корпоративным активом.

Еще один важный вывод суда – при наличии противоречивых сведений и документов о владении акциями (и отсутствии допустимых доказательств) суд не вправе произвольно определять владельца акций и таким образом разрешать корпоративный конфликт.

В другом деле 305-ЭС16-14771 (А40-169468/2015) спорным вопросом было определение первичности выхода из общества его участников – кто из них ранее подал заявление о выходе.

Несмотря на запутанность ситуации, виной которой стало, в том числе, нарушение участниками корпоративных процедур (направления и получения документов), СКЭС посчитала, что в этом случае корпоративный спор должен быть окончательно разрешен судами и не может быть оставлен на усмотрение сторон. Причиной тому стали публичные интересы, которые были затронуты этим спором – выявленная СКЭС противоречивость судебных актов по разным делам (включая этот спор) и правовая неопределенность в вопросе того, кто продолжает являться участником общества, а кто прекратил такое участие, что затрагивает интересы третьих лиц и ставит под сомнения сведения публичного реестра – ЕГРЮЛ.

Таким образом практика СКЭС по корпоративным спорам в вопросе глубины исследования корпоративного конфликта последовательно исходит из следующих положений: (а) разрешение возникшего между акционерами (участниками) общества конфликта не относится к компетенции арбитражного суда, суд призван рассматривать имущественные споры, а не конфликты интересов (б) в корпоративных спорах акционеры (участники) обществ несут повышенные риски, связанные с непредоставлением допустимых и достоверных документов, подтверждающих наличие прав на акции (доли) и соответствующих корпоративных прав; (в) корпоративный спор должен быть разрешен судами по существу в случае (и в той части),_когда он затрагивает публичные интересы и влечет правовую неопределенность в отношении сведений государственных реестров, как достоверных источников информации.
Определение границ диспозитивности при проведении корпоративных собраний
Общие собрания акционеров в акционерных обществах и в обществах с ограниченной ответственностью – крайне формализованы и состоят из большого набора подготовительных действий и собственно процедурных норм, регулирующих проведение собрания.
Однако в случае с непубличными обществами (особенно – ООО) участники в подавляющем большинстве случаев игнорируют большую часть таких требований, особенно при немногочисленном их составе.

Собрания участников тут могут проводиться в виде оперативных совещаний, деловых завтраков, электронной переписки – что в значительной степени упрощает принятие необходимых управленческих решений и служит повышению оперативности бизнес-процессов. Главным доказательством такого собрания является – протокол, надлежащим образом оформленный и подписанный участниками общества.